Юлия Григорьева - Семиречье [трилогия : СИ]
После баньки они раскочегарили самовар, собираясь закончить вечер чаепитием. Разомлевшие и счастливые они не заметили как ворота скрипнули, и в дом вошел Ярополк. Он опустился на лавку подле Сновиды и с улыбкой смотрел на разрумянившуюся Белаву.
— Знатно тебя пропарили, — сказал он. — Пойду-ка и я помоюсь, пока жар не до конца сошел.
— Помойся, родненький, — поддержала идею ворожея. — Вода еще есть.
Мужчина вышел, и Белава посмотрела в окно, провожая его взглядом до бани.
— Хорош, да? — с некоторой гордостью спросила Сновида.
— Ой, — зарделась девушка, — вопрос какой ты задала, хозяйка…
— Да ты не смущайся. Вижу, что глянулся. Он у меня видный мужик. И живет богато. Дом у него свой, у меня-то нечасто остается. Пацаненком по долгу живал, а сейчас только иногда заскочет проведать.
— Ярополк сказал, что ты ему как мать вторая.
— Так и есть. Он мне как сын. Его матушка-то померла, когда ему три года всего было, батька тоже вскоре помер. А я ж не чужая, тетка я ему по матери, вот и помогала бабке за ним смотреть. Так и привык ко мне, потянулся.
— На нас так люди смотрели, когда сюда шли, — вспомнила Белава.
— Отчего же не смотреть. Он жених завидный. Уж как только не пытались окрутить берестовские красавицы, а он все бобылем живет. Я уж говорю ему, что детишек пора заводить, а он только руками машет. Говорит, мол, как встречу ту, что по сердцу придется, так и обженюсь и детишек нарожаю. Вот и смотрели, что с девицей идет по улице, он же от баб только что огородами не уходил. А ты еще и нездешняя. Вот и любопытно людям.
— Так ведь он же начальник здешней стражи, что уж удивляться. — пожала плечами Белава. — Проводил одинокую спутницу, и всего делов.
— Всего делов, — хмыкнула Сновида. — Совсем ты, девонька, еще неопытная, жизни и людей не знаешь. А нравится тебе наш город?
— Да и не видела толком ничего. — призналась девушка. — Суета тут у вас, шумно. Я к другому привыкла.
— А ты бы осталась подольше, осмотрелась, — подмигнула ворожея. — Не след девке одной по трактам-то ездить.
— Некогда мне. Итак уж на три дня отстала от дядюшки. А мне надо его догнать. Нужна я ему буду, знаю. — потому и рванула она в ночь как тать, уходя с чародеева подворья, несмотря на приказ Дарея сидеть там, да науки чародейские повторять до его возвращения.
— Чем молодая девка может помочь? Еще и меч тащишь. Разве бабье дело ратным и науками баловаться? Вот при муже быть другое дело. Тут тебе и хозяйство, и уют, и заботы приятные. А детки пойдут? Тогда вся блажь-то из головы и вылетит. Вот оно наше бабье счастье, для того и рождаемся. Это пусть мужики по горам и долам шастают и мечами машут, а баба должна дома сидеть, ждать и дом хранить.
— Фу, — вырвалось у Белавы. — Меня матушка четыре года замуж пыталась выдать, а я не пошла. Не по мне это все.
— А что по тебе? — прищурилась женщина.
— Другая жизнь. А детей нарожать успею, когда время придет.
— Глупая ты, — улыбнулась Сновида. — Мечтательница. Говорю, замуж тебе надо. По моему Ярополку весь Берестов сохнет, а он тож все ломается. И что надо? Дом— хоромы. У боярина он первый человек. Честный, справедливый. Красавец опять же. Вона статный какой. Как бровь вскинет, да из под ресничек своих глянет, так девки берестовские без чувств и валятся.
Белава вдруг пристально глянула на женщину.
— Ты будто товар расхваливаешь, хозяйка. Уж не сватаешь ли ты мне сына своего названного?
— Да с чего бы? Такого как мой Ярополк еще заслужить надо. А о тебе я ничего не знаю. Ни рода, ни племени. Откуда, чья дочь, годков сколько, к хозяйству ли пригодна? Как же я сокровище свое буду сватать первой встречной-поперечной? — обиделась ясновидица.
— И то дело, — с облегчением выдохнула девушка. — А то мне уж показалось.
— Когда кажется, надо Духам Великим жертву принести, — ворчливо ответила Сновида. — А и правда, откуда ты, кто твои сродники?
Но девушка не успела ответить. Открылась дверь, и на пороге появился Ярополк в просторной белой рубахе. Его волосы влажно блестели, и на рубашке виднелись мокрые пятна.
— Ух, и хорошо, — сказал он и сел к столу. — Сделай и мне, тетенька, чайку.
— Сейчас, сейчас, — на распев ответила Сновида и засуетилась у самовара, снова раздувая угли.
Ярополк перевел взгляд на девушку, и она опустила глаза.
— Любопытно мне, — заговорил мужчина, — имя у тебя Белавы, значит белая, а ты темная.
— Когда родилась, беленькой была, так матушка говорила, — ответила чародейка.
— А я подумал за душу твою так прозвали. Чистая она у тебя, как белый снег. Я по глазам людей вижу, а у тебя они добрые и… красивые. Не видал никогда таких красивых глаз.
Белава густо покраснела, Сновида хмыкнула и значительно посмотрела на девушку, а Ярополк оперся кулаком о щеку и продолжал смотреть на смущенную до крайности гостью.
— Пойду я спать, наверное, — девушка поднялась из-за стола с единственным желание сбежать из-под этого пристального взгляда темных глаз.
— Обожди, — мужчина поймал ее руку, — посиди еще немного, — и она послушно села.
— Пойду-ка я постели вам постелю, — сказала Сновида и исчезла.
Белава сидела потупившись. Ярополк молча пил чай, продолжая рассматривать ее.
— А почему ваш город называется Берестов? — спросила девушка, пытаясь заполнить неловкое молчание и отвлечь от себя внимание.
— Его боярин Берест, прадед нашего боярина, здесь поставил. Вот и стал Берестов град, а чтоб удобней было, стали называть просто Берестов.
— Понятно, — ответила Белава, и опять наступило молчание.
— Интересный у тебя меч, — сказал через некоторое время Ярополк. — Можно глянуть?
— Глянь, — хмыкнула чародейка и с интересом стала наблюдать за мужчиной.
Он уверенно направился в комнатку, отведенную девушке. Она последовала за ним. Ярополк подошел к висевшему на стене мечу, потянул его и тут же перехватил двумя руками.
— Как же ты такую тяжесть носишь? — произнес он, все больше напрягаясь. — Я не могу удержать его!
— Да ты что, — фальшиво удивилась чародейка, — а для меня легок как перышко.
Она перехватила падающий на пол меч и вытащила его из ножен. Потом весело засмеялась.
— Этот меч только меня признает. Его никто взять не может.
— Чудо-меч, — восхитился мужчина, — как и его хозяйка.
— Ну хватит, — оборвала его Белава. — Негоже такое незамужней девице говорить.
— А как же не сказать, коль это правда? — Ярополк взглянул на нее с удивлением. — Как тебя увидел, так будто огнем обожгло. Как же такую красу могли одну в дорогу отпустить?
